Безродный Иван
Просто хакер
Стояла невыносимая жара. Радио Оклахомы передало, что подобной погоды не было уже, как минимум лет двадцать пять. За месяц на поля не выпало ни одной капли дождя, беспрестанно дули суховеи, губя урожай, и обозленные фермеры с ног сбились, пытаясь предпринять хоть какие-нибудь действенные меры, проклиная, на чем свет стоит этих бездельников метеорологов, не желающих или не могущих исправить бедственную ситуацию.
Старенький "Додж" модели семьдесят пятого года устало трясся на ухабах. Пакстон приоткрыл форточки совсем чуть-чуть, но пыль, столбом клубящаяся за его верным латаным-перелатаным скакуном, по необъяснимой причине все равно проникала в салон, ела глаза, забивалась в нос, скрипела на зубах и ложилась на приборный щиток раздражающе ровным серым слоем. Он старался ехать медленнее, но это не помогало. Летняя грунтовая дорога, вьющаяся промеж фермерских кукурузных полей, могла ему предложить только пыль, кочки и еще, по крайней мере, два часа езды до федеральной трассы, с которой он недавно свернул, дабы сократить свой путь, но за что сейчас уже себя ужасно ругал. Литровую бутылку "Кока-кола" Стенли выпил еще ранним утром, и, не позаботившись о покупке следующей, теперь мучался жаждой.
Было очень, очень жарко. Пот ручьями тек по его лицу, шее, спине, насквозь пропитав когда-то белоснежную (еще утром) рубашку. На пассажирском сиденье безжизненно лежало несколько грязных носовых платков, и к их услугам Пакстон уже не прибегал. Он был так разозлен и раздосадован, что даже не слушал свою любимую радиостанцию "Дженни Стокс Радио", специализирующуюся на кантри-блюзах. Скорее бы добраться домой, думал раздраженно он. Сутки из-под душа не вылезу!
До сих пор Стенли никого не встретил — видимо, все местные жители были сейчас в поле, спасая драгоценные посевы. Он успел заметить лишь несколько тракторов, да пару раз над дорогой пролетел самолет, оборудованный подвесными баками то ли с удобрениями, то ли с водой. Поэтому, задумавшись о чем-то отвлеченном, Пакстон не успел среагировать на одинокую голосующую фигуру, внезапно появившуюся после очередного поворота. Чертыхнувшись, Стенли промчался мимо, с зубодробящим скрежетом переключая передачу. Надо было тебе, братишка, стоять на прямом участке, злорадно подумал он.
Ярдов через двести он заметил еще одного голосующего, как ему показалось издалека — ребенка, возбужденно размахивающего руками. Пакстон сбросил газ и, поднимая впечатляющие клубы пыли, притормозил, поравнявшись с... кроликом по имени Багз Банни. Тот невозмутимо стоял на обочине и со вкусом грыз большую аппетитную морковку. Ростом он был чуть более метра, но выглядел НЕ как настоящий кролик-переросток, а как нарисованный персонаж известного мультяшного сериала компании Уорнер Бразерс, ну точь-в-точь. Даже невооруженным взглядом было видно, что он именно нарисованный, и этим своим свойством странный кролик резко выпадал из существующей материальной действительности.
— Ну? — требовательно спросил Банни, откусывая морковку. — Мне что, хрум-хрум, нужно ждать приглашения?
Голос у него тоже был копией мультипликационного Банни. Пакстон ошарашенно уставился на это явление и судорожно сглотнул. В горле больно запершило, а зловредная едкая струйка пота затекла ему в глаз, и тот защипало. Пакстон заморгал глазами и опять воззрился на Кролика. Тот не исчез. Более того, стал проявлять нетерпение, ускоряя поглощение также искусно нарисованного корнеплода.
— Не правда ли, сэр, ужасная сегодня стоит жара? — Банни отбросил хвостик моркови в высокие заросли кукурузы и с завистью вздохнул. — А у вас в машине, наверно, прохладно...
Его длинные уши совсем обвисли. Нервы Пакстона не выдержали. Он захлопнул открытую было дверцу и резко сорвался с места, проклиная все на свете. Надо же, уже мерещиться черт знает что! Вроде ночью-то выспался нормально... Может, перегрелся? Тепловой удар? И вода, как назло, кончилась! И спешить надо...
Через милю он увидел бредущего по дороге мужчину. Несмотря на взбесившуюся погоду, он был одет в плотную кожаную куртку с многочисленными тесемками на рукавах и пестрые национальные брюки. Шляпы у него не было. Он обернулся, вяло махнув рукой, и Пакстон поравнялся с ним, скрипя тормозами. Лучше уж такой попутчик, чем уорнер-бразеровская галлюцинация.
— Не подвезете? — смуглое морщинистое лицо близко наклонилось к окошку.
Путник оказался старым индейцем с темными проницательными глазами и грозно нависшими над ними разросшимися бровями, а его длинные смоляные волосы были заплетены в бесчисленное количество тоненьких косичек. Пакстон облизал губы.
— Садитесь, — дрогнувшим голосом, наконец, произнес он и распахнул дверь с пассажирской стороны.
Что у них тут — национальный праздник какой или слет?
— Благодарю, — отвесил поклон индеец и уселся в машину.
Первые минут пять прошли в полном безмолвии. По прежнему неприятно досаждала пыль, "Додж", надрывно завывая, тащился вперед, поскрипывая изношенным корпусом, а попутчик сидел как изваяние, уставившись в одну точку.
— Жарко, — наконец, сказал Пакстон, которого снова начала бить нервная дрожь.
Индеец степенно кивнул.
— И пылище-то... — повторил попытку Стенли.
— Таковы релятивно продетерменированные результаты входных условий в данной точке этого континуума, — сказал индеец и замолк, не пояснив свою несколько туманную мысль.
Пакстон осекся. Эка, однако...
— Говорят, — сказал он, уже не надеясь на удачу, — что целых двадцать пять лет не было такой засухи. Но я надеюсь, скоро все наладится. Как вы считаете?
— Саморегуляция, — охотно отозвался странный тип. — Отклонения не превысят среднестатистическую норму. При необходимости я введу в действие патч номер двадцать три. Хотя, я думаю, им придется повозиться.
— Кхм... Фермерам?
— Да нет, как бы попонятнее для вас выразиться... Старшекурсникам. Пусть не задаются. Если я пока отучился только год, это не значит, что молодой и совсем зеленый. Со мной придется считаться! Я им еще и не такую жару смоделирую, а что-нибудь и похлеще! Весь континуум переделаю!
Пакстон удивленно покосился на вмиг потерявшего свою невозмутимость индейца.
— Ничего не понимаю! — сказал он. — Сколько же вам лет и где вы учитесь?
— В ваших терминах и в вашем Мире все это абсолютно лишено смысла.
Пакстон подождал продолжения, но его не последовало. Псих. Кто же еще? И что за день выдался неудачный?! То кролики ему мерещатся, то сумасшедшие индейцы подсаживаются... То-то он сегодня за завтраком соль просыпал! Надо бы избавиться от этого типа, и поскорей.
— Вы куда, собственно, направляетесь? — как бы невзначай спросил он.
— Да нам с вами по пути, не беспокойтесь, — ответил "тип" с нехорошей усмешкой.
По спине Пакстона пробежал холодок. Индеец неожиданно широко улыбнулся:
— Мне очень хотелось пообщаться с представителем, если так можно выразиться, гм... одной дипломной работы по давно интересующей меня теме. Кстати, а почему вы не подобрали десять минут назад бедного Кролика Банни? Я думал, он импонирует вам, и именно по этой причине принял его облик...
Пакстон резко ударил по тормозам. "Додж" занесло, и он передком зарылся в густые заросли кукурузы, тяжело закачавшись на рессорах. Своим лбом Стенли чуть было не вынес лобовое стекло, а индеец, будучи не пристегнут, даже не пошевелился.
Трясущимися руками Пакстон задергал ручку двери, стуча зубами от страха.
— Да не бойтесь вы так, — спокойно сказал индеец, или тот, кто принял его облик.
Но Стенли, не слушая его, выскочил из машины и отбежал ярдов на пять, попав в облако медленно оседающей пыли. Бежать? Куда? Разобраться со всем этим? Но как? Или это он сошел с ума? И что тогда делать? Спокойно! Раз, два, три... Главное — не наделать глупостей!
Не двигаясь, ЭТО молча сидело в машине. Пакстон, глубоко вздохнув, просчитал про себя до десяти. Галлюцинация не исчезла. Тогда громко и четко он просчитал вслух до двадцати. И с тем же результатом.
ЭТО открыло дверь и вылезло из "Доджа". Теперь оно приняло облик шефа Стенли — Рода Мюллера, грузного лысоватого человека с брюшком, одетого в серый костюм-тройку.
— Пакстон, — мягко сказало Оно голосом шефа, — я не фантом. По крайней мере, не более, чем ты сам. Успокойся.
Стенли ощупал лоб. Он был холодный. Даже чересчур. У него задрожали колени. Зря не слушал сегодня радио! Наверно, где-нибудь неподалеку села летающая тарелка, и это чудовище — марсианин.
— Кто вы? — прохрипел он. — Инопланетянин?
— Нет, — серьезно ответил Оно, — не инопланетянин. И не человек из будущего. Вообще не с Земли. А сказать, что из другого измерения — было бы семантической ошибкой, ибо этот термин в данном случае лишен для тебя определенного смысла.
— Тогда... кто? И... почему... я?
— А когда любопытный мальчишка выуживает муравья из муравейника, чем он руководствуется? Господин Случай! Ну, или почти. Что же касается меня... Не присесть ли нам в это достаточно удобное средство передвижения? Там и поговорим спокойно.
Пакстон с испугом уставился на совсем еще недавно такую родную и милую машину.
— Пойми, Стенли, я, если захочу, с легкостью могу захватить тебя и выудить любые сведения, какие надо. Хотя я и так все знаю. Могу с легкостью убить, наконец. Но я не буду этого делать, рассчитывая на твое благоразумие. Я хочу просто пообщаться.
Мюллер превратился в Кролика Банни.
— Думаю, в таком виде я тебе больше нравлюсь, не так ли?
Он достал из воздуха сочную морковку и снова смачно захрустел ею.
Пакстон ожесточенно потер виски. Нет, определенно, он перегрелся. Да и немудрено в такую погоду. Аутотренинг должен помочь. Установка: никакого Кролика нет и в помине. Положительно.
Он твердыми шагами приблизился к "Доджу", сел в него и завел заглохнувший мотор.
— Я знал, что одна, но большая капля разума у тебя имеется, — удовлетворенно произнес Банни и резво заскочил на пассажирское кресло.
— Хочешь? — он протянул наполовину съеденную морковь.
Пакстон, пытаясь воткнуть рычаг скорости, полностью игнорировал его. Потакать собственным иллюзиям? Ни за что!
— Ну, как хочешь, — сказал Кролик и снова захрустел, возбужденно вращая глазами и отбивая задними (или нижними? ) лапками какой-то сложный ритм.
Стенли вывел машину на дорогу и быстро погнал ее, не обращая внимания на такие вещи, ставшими мелочами, вроде пыли и жары. Кролик забавно подпрыгивал на сиденье и с любопытством смотрел на манипуляции Пакстона.
— Значит, тебе интересно, кто я такой, — сказал он мили через две, как бы в продолжение разговора, деловито скрестив на груди руки (лапы? ).
Стиснув зубы, Пакстон промолчал, вперившись вперед широко открытыми глазами.
— Я знаю, что хочешь. Все вы, люди, одинаковые. Страшитесь неизвестности, пугаетесь темноты, ненавидите неопределенность. Но не лучше ли сначала спросить, а кто же вы такие сами, а? — голос привидения принял раздраженный оттенок.
Стенли все молчал. Вот влип! Надо доехать до какой-нибудь фермы и попросить помощи. Но какой? Физической? Терапевтической? Психиатрической?
— Ты ведь хорошо знаешь, что такое компьютеры, не правда ли? В последнее время, в ваше последнее время, человеческая цивилизация, соглашусь, неплохо развилась! И, надеюсь, ты имеешь некоторое представление об искусственном интеллекте...
Банни помолчал, ожидая реакции Пакстона, но тот делал вид, что не слушает.
— Да что там, резать правду-матку, так резать. Быстрее дойдет. Ну, так вот. Хрум-хрум. Ты, твой любимый "Додж", эти поля, Луна, Солнце, да и вообще все звезды, галактики, пылевые скопления и тому подобное, вся ваша история, весь ваш несуразный с моей, конечно, точки зрения, континуум — просто весьма сложная (хрум), самоорганизующаяся (хрум), очень высокоинтеллектуальная (хрум-хрум) компьютерная программа! Точнее, ее продукты, виртуальные образы. Хрум-хрум. Понял?
Пакстон от неожиданности еле вписался в крутой поворот. Ну и сюрпризы ему выдает его подсознание! Нарочно не придумаешь... Вывод — триллеры на ночь смотреть очень вредно.
— Полегче, приятель! — Банни участливо похлопал его по руке, от чего Стенли чуть было не выпрыгнул из собственных штанов. — Виртуальный-то ты, виртуальный, но умереть (хрум-хрум) можно и по-настоящему. Хотя нет, смерть тут у вас тоже, получается, виртуальная. Хм, сам уже, хрум, запутался. Хрум-хрум. Семантические тонкости... Изумительно. Хрум. Но тебе-то от этого не будет легче! А сооружать для вашего мира отдельные патчи, ну, например, для твоего оживления, — слишком большая возня, тем более, что (хрум-хрум, ням-ням) меня могут сцапать и не допустить до очередных экзаменов, поэтому такая работа может удовлетворить только хакеров вроде меня. Какая сладкая морковка попалась!.. А досадить зазнавшимся старшекурсникам — что может быть приятнее?!
Пакстон сбавил скорость до двадцати миль в час. Что ж, послушаем, что там еще наплетет этот фантом... Несколько забавно было наблюдать, как этот уорнер-бразеровский персонаж, а вовсе не какой-нибудь чокнутый лохматый профессор, с присущим мультипликационному Кролику сарказмом и иронией рассуждает о таких вещах.
— А... можно поподробнее? — спросил Стенли, поборов себя, но стараясь не смотреть на Того, кто был, или, точнее, выглядел, как Кролик Банни.
— Ага, на бирже произошло оживление! — радостно прокричал тот, отбрасывая в сторону недогрызенную морковку. — Я так и думал. Природное любопытство. Плюс инстинкт самосохранения. Ну, да ладно. Попробую попроще, в понятных тебе терминах и, прибегая, возможно, к некорректным, но доходчивым аналогиям. Представь себе Иной Мир... Ну?! Представил?
— Н-н-нет...
— И неудивительно. Ты этого не сможешь сделать. Даже я тебя вижу, общаюсь, воздействую на твое окружение и тебя самого посредством программного компьютерного объекта, принимающего такой облик, какой я ему задаю. Именно поэтому я могу с такой легкостью менять его. Повторяю, его вид, а не свой. Я же, обитатель Реального, опять повторюсь, Реального Мира, остаюсь за своим компьютером, у себя дома. На что я похож, и вообще, каков мой Мир, спрашивать достаточно глупо. Почему? Объясняю. Мой Мир пятимерен, точнее, четырех-с-половиной-мерен. Как тебе описать эту половинку, не представляю. Впрочем, и ваш не трехмерен, а трех-с-третью-мерен, только вы еще об этом не знаете. Законы физики у нас также сильно разнятся. Я уж не говорю о строении самой материи! Собственно, в этом и заключается смысл дипломной работы... одного моего знакомого старшекурсника и его программы, в которую я несанкционированно залез. Кстати, мне это стоило довольно больших усилий — наворотил этот парень порядочно, но я бы сделал проще и элегантнее. Я учусь на факультете Компьютерного Моделирования Миров (сокращенно ( КММ). Там создают и изучают самоорганизующиеся континуумы с самыми разнообразными условиями и законами. Задашь изначально какие-нибудь параметры и смотришь, что из этого выйдет. Например, десятимерные Миры с одним, двумя и пятью видами протона в ядре атома... Или трехмерный Мир, в котором Закон Всемирного Тяготения имеет линейную зависимость, а не квадратичную, но при этом начисто отсутствуют нейтроны, а энергия волн растет с увеличением их длины... И в таком же духе, не буду загружать тебя техническими подробностями. Спросишь меня, к чему это все? Да что ты, не знаешь этих яйцеголовых? Разумеется, чисто из академического интереса.
— Себя ты, однако, пока к ним не причисляешь... — попытался сыронизировать Стенли.
Кролик энергично замотал головой.
— Я пока свободный художник. Хакер с большой буквы!
— А я, значит, создан благодаря лишь академическому интересу студентов-старшекурсников некоего пятимерного Мира, — хмыкнул Пакстон, не веря не единому его слову. — И то, часть компьютерной программы!
— Ну-ну, не стоит так близко принимать к сердцу данное положение вещей, — Банни невинно подергал себя за усы. — Мы только зарождаем Миры, в последствии практически не вмешиваясь в естественный ход вещей. Случаются, конечно, исключения, но редко... Так что ваша Земля, человеческая цивилизация, в том числе и ты сам, возникли в процессе обычной эволюции, правда, в неестественной изначально, виртуальной Вселенной...
У Пакстона начала болеть голова. Боль рывками врывалась в его черепную коробку на каждой кочке и колдобине, по которым проносился его старенький "Додж".
— Я смотрю, ты мне не веришь, — проговорил Банни. — Вот, судя по твоим параметрам, у тебя болит голова. Да? Сейчас вылечу. Айн момент.
Через пару секунд боль исчезла, и голова стала легкой и ясной. Даже настроение поднялось.
— Беспокоит пыль? Пожалуйста! Введу соответствующий патч и...
Пыль исчезла. И не только из салона, но и с дороги. Вообще. Из-под колес ничего не летело и не клубилось. Все частицы мельче миллиметра в районе передвижения "Доджа" бесследно пропали.
— И еще один патч есть у меня наготове, — довольно промурлыкал Кролик, заложив руки за шею и воинственно топорща усы.
В салоне заметно похолодало. В обзорном зеркале Пакстон заметил, что заднее стекло потихоньку начало покрываться инеем...
— Мелочь, а приятно, — заявил Банни. — Объясняю. Введением в основную программу патчей, то есть небольших корректировочных компьютерных подпрограмм, я локально изменил ваши законы физики. Я могу сделать все, что душе заблагорассудится. Но, правда, на непродолжительное время и в разумных количествах, а то можно засветиться перед старшекурсниками. За это по головке не погладят... Но такая работа доставляет мне удовольствие. И преогромное!
Кролик мечтательно зажмурил глаза, что-то мурлыча себе под нос, а Стенли заметил неподалеку одинокую ферму и дорогу, сворачивающую к ней. Не долго думая, он заложил крутой вираж и на полном газу помчался прямиком к домику.
— Вот так дела! — удивленно протянул очнувшийся Хакер. — Но зачем же так спешить? А я это предусмотрел... Теперь времени у тебя, Стенли, хоть отбавляй!
И оно, время, остановилось. Летящие птицы в вышине, проносящиеся мимо стебли кукурузы, само движение — все замерло, и ничто не выказывало ни малейшего признака жизни. Однако, "Додж" жил. Урчал, фырчал, даже раскачивался немного. Пакстон, скрипя зубами и ругаясь, на чем свет стоит, переключал скорости и до предела выжимал педаль газа. Он в ярости крутил баранку в разные стороны, но все тщетно. В зеркале заднего обзора было видно, что колеса бешено вращаются, но...
Стенли хотел было выскочить из машины, но дверка не открывалась, как он не дергал ручку. Окошко тоже не открывалось. Банни, вытянув вперед ноги и положив их на панель, все это время деловито и сосредоточенно грыз очередную морковку, совершенно не обращая внимания на происходящее.
— Забавно, правда? — произнес он через некоторое время.
Это вывело Пакстона из себя.
— Ах ты, мерзкая тварь! — вскричал он и, бросив бесполезную баранку, схватил за горло Кролика, сдернув его с насиженного места.
— Вот я тебе сейчас и устрою виртуальную смерть! — брызгая слюной, Стенли, что есть силы затряс Банни, пытаясь свернуть ему горло.
— Ая-я-яй! — заверещал Хакер. — Что вы, достопочтенный сэр, делаете?! Как вам не стыдно?! Сезон охоты на кроликов еще не открыт!.. Это противоречит всем нормам международного права! Я буду жаловаться! Я больше не буду!... А-а-а!!!
Тельце его было теплое, мягкое, неприятно податливое. Но Пакстон знал, что это обман, что не бьется там внутри сердце, не течет алая кровь, и тем паче нет и подобия души. Байки мне будешь рассказывать?! Ну, так получай, зараза, получай! Издавая рыкающие горловые звуки, Стенли принялся молотить тельцем Кролика о панель.
— Мама! Папа! Помогите! Убивают ни за что, ни про что! И вообще даром! — запищал Банни. — О, горе мне, горе великое! Други мои, знайте, что я помираю! Не поминайте лихом... Пишите письма... Шлите телеграммы...
Он вдруг посинел, почернел и обмяк, издав неприличный звук. Стенли растерянно ослабил хватку. Тельце Кролика выскользнуло из его пальцев, с мерзким шлепком упало на коврик и медленно растаяло. Через минуту от него не осталось и следа.
И в тот же момент "Додж", стоящий на скорости, дернулся и, подпрыгивая на неровностях почвы, покатился по дороге. Пакстон схватился за руль, выравнивая машину. Неужели, все? Кошмар ушел? Он остановился, чтобы отдышаться.
Около фермы, к которой так стремился Стенли, фермер в клетчатой рубашке возился с сенокосилкой. Услышав шум мотора, он обернулся и пристально поглядел в его сторону. Пакстон почувствовал некоторое неудобство. И что я ему расскажу? О некоем иномерном компьютерном хулигане, принявшем облик мультяшного Банни и немало попортившем ему нервы? Или о собственной галлюцинации, из-за которой чуть было в штаны не навалил? Что он сам себе может объяснить и доказать?
Махнув рукой, Пакстон развернулся, выехал на прежнюю дорогу и покатил дальше, пытаясь успокоиться и уверить себя, что все это был лишь сон. Да и сна никакого не было. Ведь все закончилось.
А разве не так?
Из зарослей кукурузы, в ярдах пятидесяти впереди, на дорогу выскочил тиранозавр. Еще не веря своему поражению, Пакстон замедлил движение и пристально начал вглядываться сквозь лобовое стекло на сие явление. Волосы шевелились у него на затылке. Боже, это был настоящий динозавр!
Щелкая челюстями, мотая из стороны в сторону массивной головой и суча дегенеративными лапками, тиранозавр стоял посередине дороги и... смеялся.
— А ты думал, alles, победил? — зарокотал он так, что стекла задрожали. — Э, нет, братан, не все так просто! Не хотел по-хорошему, будем по-плохому!
У Стенли екнуло сердце. Не жалея машину, он до конца втопил педаль газа, с визгом развернулся и, читая все молитвы, которые приходили на ум, принялся удирать. Тиранозавр тут же бросился за ним, топоча, словно стадо слонов и заливаясь леденящим душу хохотом, который не мог перекрыть даже работающий на максимальных оборотах двигатель машины.
— Подожди, не спеши! — орал динозавр. — Дай я с тобой немного поиграю! Тебе будет не очень больно!
С каждым мгновением дистанция все сокращалась. Догнав, динозавр изловчился и трехпалой лапой ударил сверху по широкому багажнику машины. "Додж" взвился на дыбы, покрышки жалобно запищали, из-под них повалил сизый дым, заднее стекло разлетелось на мелкие осколки, и Стенли, на миг потеряв сознание, головой чуть было не пробил крышу, выпустив из рук руль. Машину занесло, развернув на сто восемьдесят градусов, и она остановилась, покачиваясь на рессорах, которые до этого никогда не испытывали над собой таких издевательств...
С неимоверным трудом, отгоняя от себя дурман и захватившее его отчаяние, Пакстон, поскуливая от страха, распахнул дверцу и попытался вылезти, как можно ниже пригибаясь в ожидании нового удара. И тот не заставил себя ждать. Тиранозавр с размаху опустил свою широкую лапу прямо на крышу "Доджа", примяв и пробив ее насквозь мощными когтями.
Стенли взвизгнул — его спину будто ножом резануло. Она сразу стала горячей и липкой. Из последних сил он повторил попытку освободиться, но тут заметил, что просто не отстегнул ремень безопасности. Чуть не плача, непослушными пальцами Пакстон начал дергать защелку, косясь вверх, сквозь прорехи в пробитой крыше.
— Ты доволен? — донеслось снаружи. — Ощутил, наконец-таки, радость дружеского общения до сего момента? Ну, ничего, небольшая воспитательная мера еще никому не вредила...
В этот момент Пакстон отсоединил ремень, вывалился из машины и откатился в сторону, оставляя на земле кровавый след. И тут же послышался еще один удар, скрежет металла, хруст стекла и довольное ворчание монстра. Не выдержав доисторически-иномерного натиска, взорвалась пара покрышек. Сейчас полыхнет, мелькнула у Пакстона мысль где-то в уголке бьющегося в истерике сознания. Превозмогая невыносимую боль в спине, он кое-как встал на четвереньки и пополз в сторону, сипло дыша и стараясь не думать о сокрушительных лапах бывшего, казалось, такого безобидного Кролика Банни.
— Какое наслаждение... — тем временем бормотал монстр. — Никогда не думал, что это так приятно...
Что-то треснуло, и машина вспыхнула, выбрасывая вверх клубы жирного смрадного дыма. Стенли с трудом обернулся. Тиранозавр глядел на огонь, в задумчивости поскребывая одной из лапок чешуйчатую грудь. Вокруг "Доджа" разлилось целое озерко горящего бензина и масла, и монстр стоял прямо в нем, что-то монотонно бубня себе под нос.
Пока Хакер забыл о нем, Пакстон потихоньку пролез в кукурузу и, что есть мочи припустил подальше от этого страшного места.
— Куда-а-а?! — услышал он сразу гневный рев динозавра. — Мы с тобой еще не закончили!
Не оборачиваясь, забыв о пронизывающей все его естество адской боли, Пакстон побежал в полный рост, задыхаясь и сплевывая с кровью кислую, густую слюну. Жесткие стебли сильно задерживали его, больно стегали и били по голове, резали руки и лицо. Пару раз он падал, но находил в себе силы подняться и продолжить свой бесконечный бег от преследующего его кошмара.
Неожиданно топот стих. Стенли пробежал по инерции еще несколько шагов и, моргая залитыми едким потом глазами, обернулся. Тиранозавр исчез. Зато в небе кружился... Кружился... Пакстон прищурился, пытаясь против солнца разглядеть большую угловатую тень, парящую в футах ста над землей. Маленькое мохнатое тельце, длинная шея, огромный зубастый клюв, кожистые перепончатые крылья, достигающие не менее трех метров в длину... Птеродактиль?! Впрочем, чему удивляться после всего произошедшего?
Если выберусь живым, твердо решил он, никогда в жизни не стану больше смотреть ранее так обожаемые триллеры и всякие там ужасы, особенно с участием доисторических животных...
Птеродактиль насмешливо прокаркал что-то и спикировал прямо на Пакстона. Тот успел прикрыть голову руками, но удар когтистыми лапами монстра прямо в его грудь был настолько силен, что он отлетел на несколько футов назад и покатился по земле, подминая под себя кукурузу. Рубашка его тут же обагрилась от хлынувшей из глубоких ран крови, а левая рука оказалась вывихнута или даже сломана.
Не удовлетворившись, птеродактиль снова заходил на линию атаки. Шатаясь, почти теряя сознание, Пакстон поднялся и принял боевую стойку. Живым не дамся!
— Ну, давай, жалкая курица! — дрожащим от напряжения голосом крикнул он. — Найдется и для тебя петушок!..
Сложив кожистые крылья, птеродактиль с бешеной скоростью несся на него и вдруг, в футах десяти от своей цели распался, просто рассыпался на... целую стаю, ферму, сонмище кудахтавших, барахтающихся, хлопающих крыльями куриц! Белые, черные, коричневые, однотонные и в крапинку, всех мастей и пород, они плотным слоем облепили Пакстона, клевались, щипались и царапались лапами, стараясь попасть в глаза или в кровоточащие раны.
Стенли же дрался как матерый лис в фермерском курятнике. С диким ревом срывал их с себя, откручивал головы, давил, разрывал пополам за крылья, отфутболивал далеко в сторону и просто грыз зубами. Но, как в сказке, на место одной уничтоженной приходило десять новых...
Сколько это продолжалось, Пакстон не мог сказать, все происходило словно в дурном сне Стивена Кинга, экранизированном Голливудом. Наконец, облепленный птицами, он упал и потерял сознание.
Из забытья Стенли выкарабкивался, продираясь сквозь плотную пелену дурмана и тянущую боль во всем теле. Он оказался лежащим на земле, в луже крови, в которой застыли перья и пух, среди бесчисленных поверженных куриных тел, оторванных голов и лап.
И правый глаз не видел... Он провел языком по зубам. Как минимум, половина из них отсутствовала.
Вечерело. Неужели он целых полдня провалялся здесь?! Было необычно тихо и спокойно. Но так просто Хакер не сдастся, Пакстон понимал это. Каковы его, Стенли, шансы на успех? Почти ноль. Или полный ноль. Но позабавиться над собой он просто так ему не даст!
С кряхтеньем, сопя и морщась, собрав в кулак остатки воли и сил, он поднялся, принципиально отряхнулся, как мог, от налипших перьев и побрел обратно к дороге, ориентируясь по примятым стеблям кукурузы, и каждую секунду ожидая нападения. Но ничего не происходило.
Разумеется, все было не так просто. На дороге и следа не осталось от обгоревших останков его "Доджа". Зато стоял роскошный длинный лимузин белоснежного цвета, а рядом с ним переминался с ноги на ногу щеголеватый молодой человек с тонкими усиками и набриолиненными волосами. На нем был полосатый костюм, а на голове его сидел старомодный котелок. В руках он крутил трость.
— О, мистер Пакстон! — радостно вскричал он, завидев бедного Стенли, к своему несчастью, не знающего, что и предпринять. — Я вас уже заждался. Ну, нельзя же так долго! Я уж собрался было сам искать вас...
— Что... тебе надо? — прохрипел Пакстон, лихорадочно ища выход из сложившейся ситуации.
— От слов к делу. Разрешите предоставить вам в качестве компенсации, я думаю, достойной компенсации этот скромный, но весьма солидный и красивый подарок — "Ягуар" новейшей модели. Мощность — четыреста двадцать лошадок, турбонаддув, полный, само собой, электропакет, магнитола от JBL...
— Да когда ж ты отвяжешься от меня, сатанинское отродье... — устало произнес Стенли, повернулся и побрел прочь, ощущая на себе пристальный и холодный взгляд чуждого разума другого измерения.
— Вы меня не так поняли, мистер Пакстон! — невинно вскричал Хакер. — Я же чисто по дружбе, в честь нашего чудного знакомства...
— Для кого чудное, а для кого и нет! — Стенли обернулся и поморщился от пронзившей его боли. Долго он так не протянет... Что же делать?!!
— Миру — мир, войны не надо! По кило всем шоколада! — патетично продекламировал монстр, дирижируя тростью.
— Да пошел ты к черту! — заорал Пакстон. Он-то знал, что для Него все это просто игра, очередная дьявольская уловка. И по его правилам он не собирался играть.
— Э, нет, человече, так не пойдет! — со злостью взвизгнул монстр. — Ты поедешь в ней!
— Нет!
— Поедешь!
— Нет, инопланетная образина! Засунь ее себе в задницу!
— Да-а-а!!!
Вопль Хакера нарастал, ширился, распадался на дополнительные голоса, диссонирующе подвывавшие основному и вибрировал так, что земля гудела под ногами и недозрелые початки кукурузы выпадали из стеблей, а листья, почернев и скрутившись в трубочку, осыпались. Поднялся сильный ветер, а в небе засверкали ярко-фиолетовые молнии.
— Пое-е-едешшшшшь!!!
Монстр бешено закружился на месте, превращаясь в нечто на подобие юлы, а затем с утробным чмоканьем, вытянувшись, слился с "Ягуаром". На секунду все стихло. Но только на секунду. Сами собой зажглись фары, мягко заурчал двигатель.
— Садись! — шептало что-то справа.
— Садись! — кричало что-то слева.
— Садись! — умоляли справа.
— Садись! — приказывали слева.
"Ягуар" весело подмигнул фарами, затем тронулся с места и угрожающе стал подкатывать к Пакстону. Стенли развернулся и бросился бежать. Машина взревела и в миг догнала его. Дверца распахнулась, и шоферское сиденье, вытянувшись, стало трансформироваться в многопалое щупальце. Тот было кинулся в кукурузу, но не успел — оно крепко обхватило его поперек талии и рывком втянуло в салон, превратившись обратно в сиденье. Соскочивший со своего крепления ремень безопасности намертво прихватил Пакстона, ноги его словно приросли к педалям управления, а руки образовали единое целое с рулем, намертво сросшись с ним. Пакстон оказался в ловушке.
Щиток приборов обрел черты лица самого Стенли.
— Ну, что, — гримасничая, прокричало Оно, — покатаемся?!
Раздался дьявольский смех, мотор снова взвыл, и "Ягуар" понесся по чернеющей от наступающих сумерек дороге.
Как не старался Пакстон сопротивляться, у него ничего не получалось. Руки сами собой вертели баранку, а педали сами собой нажимались и отпускались, когда нужно. Рожа на панели беспрестанно хохотала и отпускала сальные шуточки.
Тем временем скорость все нарастала. Кукуруза по обе стороны от машины слилась в сплошную черно-желтую полосу.
— Великолепно, не правда ли?! — визжал Хакер. — Настоящий полет мысли, да?!
Мимо стали проноситься какие-то таблички. Приглядевшись, Пакстон заметил, что одна из них оказалась дорожным знаком "Впереди тупик".
— Почему, проклятый маленький проказник, — заорала беснующаяся панель, принявшая теперь облик матери Стенли, — почему, негодный, непослушный мальчишка, ты едешь с превышением скорости, под знак, да еще и в тупик?! Ты смерти моей желаешь, да?! Разве этому тебя учила твоя любимая мамочка?! Немедленно остановись!!! Немедленно!!!
В дальнем свете мощных фар далеко впереди Пакстон увидел какую-то стену, перегородившую дорогу. Скрипя зубами, он задергался на своем месте, но путы слишком крепко его держали, а руки-ноги по-прежнему не слушались.
— Говорила я тебе, — кричала "мать", — не смотри так много телевизор! Там одно насилие, порнография и идиотские бейсбольные матчи! Переключись на детский канал и посмотри лучше мультик про Кролика Банни! Ты ведь знаешь, кто такой Кролик Банни?!! Ты хочешь быть на него похожим?!! Так почему ты не хотел с ним общаться, когда он просил тебя об этом?!! Негодяй!!! Ты остаешься без ужина и... без головы!!!
Огромная, четырехметровая кирпичная стена, невесть откуда взявшаяся в этом месте (впрочем, можно догадаться), неотвратимо приближалась. Осталось сотня футов, пятьдесят...
— Гнида... — сквозь зубы процедил Стенли и закрыл глаза.
Очнулся Пакстон от криков, какого-то завывания и неприятного, непрерывного движения вокруг себя. Он приоткрыл уцелевший глаз, но ничего не разобрал, темнота да мельтешение цветных пятен. Попытался встать и не смог даже пальцем шевельнуть. О, боже, теперь делай со мной, что хочешь, с тоской подумал он.
— В сторонку, поберегитесь! В сторонку! Пропустите санитаров!
Пакстон не мог видеть, что происходит вокруг него, но через мгновение над ним склонилось озабоченное лицо санитара.
— С вами все в порядке?
Какое там, к черту, в порядке, хотел заорать Пакстон, но не смог и рта открыть. Кажется, была сломлена челюсть.
— Не двигайтесь, пожалуйста, сейчас мы все сделаем.
Санитар исчез. Вокруг него столпилась возбужденная толпа фермеров, наперебой толкующая о происшествии. Стенли хотел послать их подальше, но снова потерпел полное фиаско.
— Да-да, а потом этот ужасный крокодил ка-а-ак наступит на его машину, а она ка-а-ак взорвется!..
— И куры-то, куры! Вы видали, джельмены, когда-нибудь столько кур?!
— Я видел. Да хоть у Ламберта, моего племянника, в Дакоте. Помнишь, я рассказывал?
—... а он как накинется на них, да так лихо, вон сколь голов поотрывал. Лихой, однако, малый!
— А мне их немного жалко, курочек-то.
—... Кровища-то, кровища! Что на твоей живодерне...
— Гнал-то как быстро! И зачем?
— И в стенку, в стенку!
— Тормоза, что ли, отказали?
— Да не-е-е, это все крокодил, крокодил, я вам говорю! Евошние козни!
— А вот я не хотел бы сразиться с тем, летающим!..
— Да... Летающий — это да... Факт.
— Да и ходячий тоже... того... страшный.
— Ходячий тоже, Том, согласен.
— Я бы на него в одиночку не пошел.
— Я бы тоже, Том.
— Пожалуй, и вдвоем не стоит.
— Да, верно говоришь. И в вдвоем не стоит.
Боже мой, думал в истерике Пакстон, да заткнутся или нет эти тупицы?! А где проклятые санитары? Прошло еще пара минут. Он попытался отключиться, но не смог. Потом его заинтересовали навязчивые фермеры, которые переключились исключительно на личность Пакстона.
— Бедняга, как его измордовали!..
— Не говори, отменно.
— Ты бы так смог?
— Гм... Помнится, на вечеринке у Хью я так уделал Нортона, что тот полгода потом в больнице провалялся!
— Ну, уж полгода! От силы месяца два...
— А этого-то малого я вообще прибил бы на месте.
— Думаешь, выкарабкается?
— А кто ему позволит?
— Сейчас наша скорая помощь задаст-то ему перца, мало не покажется!
— Ох, и повеселимся!
— Сначала четвертуем его или нашпигуем расплавленным оловом?
— Тебе бы, Хэнк, только шпиговать, совсем молодого человека не жалеешь! Предлагаю для начала посадить парня на кол, отрезать ему яйца, а через дырку на макушке вычерпать мозги. Они у него наверняка очень умные. Пользы от них будет весьма и весьма...
— Верно говоришь, Сэм, — одобрительно пробасили вокруг. — Дело!
Вот и приехали... Кошмар продолжается. У Пакстона не было даже сил, чтобы заплакать или как-то по иному выразить свое отчаяние. Он просто лежал и глядел на появляющиеся одну за другой бесчувственные звезды в вышине. Скорее бы умереть...
— Расступитесь! Расступитесь! — снова послышался зычный окрик. — Помощь идет! Помощь, господа!
Алчущие крови "фермеры" расступились, и в образовавшийся проход протиснулась пара "санитаров". Они бесцеремонно подхватили охнувшего от боли Пакстона, кинули на носилки и куда-то потащили сквозь кукурузу.
Несли долго, от тряски у Стенли открылись многочисленные раны, боль волною накрыла его, и он начал периодически проваливаться в небытие. Но вот послышался какой-то шум, небо озарилось светом прожекторов, заросли внезапно кончились, и его вынесли... на арену цирка.
Это был самый настоящий цирк Шапито. Зрители заполнили все места и пролеты, яблоку негде было упасть. Здесь присутствовали солидные господа с брюшком и дорогими сигарами, важные матроны в гигантских шляпах, деловые молодые люди с кейсами и без оных, чопорные очкастые секретарши, а также люд попроще — парочки с детьми, рабочие, студенты, служащие, фермеры, несколько бомжей и одна проститутка. По центру арены стоял хирургический стол, а рядом большой лоток с самыми разнообразными пилами, молотками, щипцами, гвоздями, иглами и прочими орудиями изощренной пытки.
Пакстона подтащили к столу, вывалили на него и привязали кожаными ремнями. Он слабо сопротивлялся, но санитары при этом только хихикали. Стенли приготовился к худшему.
— Леди и джентльмены! — разнеслось по амфитеатру. — Мы начинаем наше шоу!
На сцену выскочил старый знакомый — Кролик Банни.
— Да, да, да, это я! — весело закричал он. — Собственной персоной, самый настоящий, самый великолепный и обворожительный, неистовый Багз Банни — любимец взрослых и детей!
Он выполнил несколько кульбитов и вскочил на грудь поверженного Пакстона.
— Прошу любить и жаловать — мистер Стенли Пакстон собственной персоной!
Зрители взревели от восторга.
— Сейчас мы проведем на мистере Пакстоне парочку уникальных операций. Это будет весьма занимательно, познавательно, сногсшибательно и замечательно!
Толпа бесновалась. Кролик надел повязку, подбежавшие "санитары" подали ему пилу, и Банни в задумчивости принялся дергать себя за усы.
— Не знаю вот, — громко объявил он, — с чего начать.
С разных сторон тут же посыпались советы.
— Руку, руку!
— Ноги, ноги, и обязательно обе!
— Он грязный насильник, отпили-ка ему член!
— Чего толковать, пополам его...
Монстр таинственно улыбнулся.
— Я учту все поступившие предложения, — сказал он. — Начнем по порядку.
Хакер вздохнул и подмигнул Стенли.
— Прости, человек, но с тобой так забавно играть!..
Кролик приложил к его запястью холодную сталь медицинской пилы.
— Я думаю, обойдемся без наркоза и дезинфекции, — мрачно улыбнулся он и дернул своим орудием.
Пакстон взвыл, из разорванных тканей брызнула кровь, а зрители засмеялись. Банни тоже улыбнулся. Можно даже сказать, ласково.
— Это поначалу больно, — тоном знатока сказал он, — а потом привыкаешь!
И Стенли, закрыв глаза, приготовился привыкать.
Вдруг Кролик переменился в лице, отбросил пилу в сторону и отскочил от Пакстона. На трибунах испуганно закричали.
— Достали-таки меня, сволочи, достали! — в ужасе кричал он, бегая вокруг стола. — Это все из-за тебя, проклятый землянин! Нет, чтобы без выкрутас немного поиграть, и все! Так нет, выпендривался как последний идиот! Тоже мне, герой выискался! Да я если бы захотел, то уничтожил бы тебя в первые миллисекунды нашего знакомства! А теперь из-за такого массированного вмешательства в твой сраный континуум меня засекли и теперь накажут! Плакала моя стипендия... А-а-а!!!
— Студент... — презрительно произнес Пакстон и... засмеялся! Сначала тихо, слабо, с кашлем, отхаркивая кровь и мокроту, но постепенно смех его креп, и скоро он хохотал во все горло.
— Студент! — кричал сквозь слезы он. — Просто драный студент!!! Недоучка! А ну-ка, на ковер к декану! Живо!
Хакер выл все сильнее, теряя свои очертания и расплываясь в бесформенную массу. Стоял невообразимый гул, сверкали молнии, а стол, на котором лежал Пакстон, трясся мелкой дрожью. Цирк вместе со зрителями подернулся дымкой, по нему пробежала рябь и... все исчезло.
Стенли лежал на земле. Ну, вот теперь-то все, вздохнул он. Но тут же трезво оценил свое бедственное положение. Нужно как-то выбираться отсюда, дойти, доплестись, доползти до фермы — и срочно в больницу, иначе коньки отброшу, как пить дать.
Он перекатился на бок и с кряхтеньем начал подниматься на четвереньки. Какой-то звук заставил его обернуться. Прямо перед ним воздух с шипением материализовался в... рисованного Скруджа МакДака. Он повис в воздухе перед его носом и с любопытством смотрел на Пакстона, который уже ничему не удивлялся и на все плевал с большой колокольни.
— Приносим свои огромные извинения, — сказал Скрудж, — больше такого не повторится. Мы изолировали Хакера, а весь ущерб, который он принес вашему континууму, будет возмещен. А вас мы вернем вас назад во времени, до того момента, как вы свернули на грунтовку, и ничего этого не будет. Еще раз извините. Приятного отдыха.
МакДак исчез. Пакстон снова закрыл глаза. Что ж, будем приятно отдыхать!
Стенли быстро гнал свой старенький "Додж" по федеральной дороге. Стояло теплое утро, по радио передавали приятную спокойную музыку, а потом Дон Роббсон сообщил, что в Оклахоме для сельского хозяйства этот год выдался весьма удачный, и фермеры предсказывают хороший урожай.
Пакстон хотел было немного сократить свой путь по фермерским полям — это обещала карта, разложенная на пассажирском сиденье, но потом, сам не зная почему, раздумал и развязку с выездом на грунтовую дорогу проскочил. Ну, и ладно, подумал он, доеду и так. Дольше, зато спокойнее.
Через некоторое время ему встретился большой плакат, на котором Кролик Банни рекламировал томатный сок. И что-то в этом персонаже, любимце детей всего мира, очень Стенли не понравилось, он даже сам удивился, что же именно и почему...
Но вот то, что питье у него закончилось, это факт. Надо будет прикупиться в придорожном кафе. А то мало ли что может случиться на дороге. Тут еще утром соль просыпал... Хотя, с другой стороны, глупо верить в приметы!
Пакстон настроился на волну "Дженни Стокс Радио" и вместе с группой "Алабама" с удовольствием затянул старую народную песню...
29.01.00-30.01.00